00d4de48     

Аксенов Василий - Поколение Зимы



romance Василий Аксенов Поколение зимы "Поколение зимы", "Война и тюрьма", "Тюрьма и мир" – эти три романа составляют трилогию Василия Аксенова "Московская сага". Их действие охватывает едва ли не самые страшные в нашей истории годы: с начала двадцатых до начала пятидесятых – борьба с троцкизмом, коллективизация, лагеря, война с фашизмом, послевоенные репрессии.
Вместе со страной семья Градовых, три поколения российских интеллигентов, проходит все круги этого ада сталинской эпохи.
ru ru Black Jack black_jack[@]inbox.ru MS Word (ExportXML.dot) + FictionBook Tools 2003-01-12 http://leoslibrary.on.to/ OCR Vadim 82E05B32-B2CD-4F7A-882B-45DBAC374D8C 1.0 ВАСИЛИЙ АКСЕНОВ
МОСКОВСКАЯ САГА.
ПОКОЛЕНИЕ ЗИМЫ
(Книга первая)
Лели-лили – снег черемух,
Заслоняющих винтовку.
Чичечача шашки блеск,
Биээнзайм – аль знамен,
Зиээгзой – почерк клятвы,
Бобо -биба – аль околыша,
Мириопи – блеск очей серых войск.
Чучу биза – блеск божбы.
Мивеаа – небеса.
Мириопи – блеск очей,
Вээава – зелень толп!
Мтмомая – синь гусаров,
Зизо зея – почерк солнц,
Солнцеоких шашек рожь.
Лели-лили – снег черемух,
Сосесао – зданий горы...
Владимир ХлебниковГлава 1
Скифские шлемы.
Ну, подумать только – транспортная пробка в Москве на восьмом году революции! Вся Никольская улица, что течет от лубянки до Красной площади через сердце Китай-города, запружена трамваями, повозками и автомобилями.

Возле "Славянского базара" с ломовых подвод разгружают садки с живой рыбой. Под аркой Третьяковского проезда ржание лошадей, гудки грузовиков, извозчичий матюкальник.

Милиция поспешает со своими пока еще наивными трелями, как бы еще не вполне уверенная в реальности своей сугубо городской, не политической, то есть как бы вполне нормальной, роли. Все вокруг вообще носит характер некоторого любительского спектакля. Злость и та наигранна.

Но самое главное в том, что все играют охотно. Закупорка Никольской – на самом деле явление радостное, вроде как стакан горячего молока после сыпного озноба: жизнь возвращается, грезится процветание.
– Подумать только, еще четыре года назад здесь были глад и мор, блуждали кое-где лишь калики перехожие, да безнадежные очереди стояли за выдачей проросшего картофеля, а по Никольской только чекистские "маруси" проезжали, – говорит профессор Устрялов. – Вот вам, мистер Рестон, теория "Смены вех" в практическом осуществлении.
Два господина примерно одного возраста (35-40 лет) сидят рядом на заднем сидении застрявшего на Никольской "паккарда". Оба они одеты по-европейски, в добротную комплектную одежду из хороших магазинов, но по каким-то незначительным, хотя вполне уловимым приметам в одном из них не трудно определить русского, а в другом настоящего иностранца, более того, американца.
Парижский корреспондент чикагской "Трибюн" Тоунсед Рестон в течение всего своего первого путешествия в Красную Россию боролся с приступами раздражения. Собственно говоря, это нельзя было даже назвать приступами: раздражение не оставляло его здесь ни на минуту, просто временно оно было сродни ноющему зубу, в другие же моменты напоминало симптомы пищевого отравления.
Может быть, как раз с пищи все и началось, когда в день приезда советские, так сказать, коллеги – этот невыносимый Кольцов, этот ерничающий Бухарин – потчевали его своими деликатесами. Эта икра... даром что и в Париже сейчас безумствуют с икрой, нашли в ней, видите ли, какой-то могущественный "афродизиак"... но ведь это же ни что иное, как рыбьи яйца, медам и месье! Доисторическая рыба, покрытая хрящевидными роготками... а главное в



Содержание раздела