00d4de48     

Акунин Борис - Статский Советник



det_history Борис Акунин Статский советник Читатель, взявший в руки труд Акунина, должен знать наперед, что никаких дел он не переделает, никаких телепрограмм не увидит и ко сну не отправится ровно на тот временной отрезок, что потребуется ему для прочтения детектива до последней строки.
Будто черт какой свил гнездо свое на неутомимом пере писателя и заставляет его выписывать нечто такое, что и не видано никогда было в природе. Написано и впрямь так, да еще таким чистым, филигранным русским языком, что изготовители и гонители макулатурных волн, каковые самозванно дерзают именоваться писателями, должны либо покончить с собой путем выстреливания из пистолета «Лепаж» в висок, либо зарыдать, очиститься и начать ругую жизнь. Труд Б. Акунина — живое напоминание о том, что нет высоких и низких жанров, а есть хорошая и плохая литература.
ru Black Jack black_jack@inbox.ru FB Tools 2004-04-12 http://www.aldebaran.ru OCR WayFinder C681462B-0293-4EB8-8DA9-E0EFB6B5EBB8 1.1 Борис Акунин. Статский советник Захаров Москва 2000 5-8159-0060-5 Борис АКУНИН
СТАТСКИЙ СОВЕТНИК
(политический детектив)
ПРОЛОГ
По левой стороне окна были слепые, в сплошных бельмах наледи и мокрого снега. Ветер кидал липкие, мягкие хлопья в жалостно дребезжащие стекла, раскачивал тяжелую тушу вагона, все не терял надежды спихнуть поезд со скользких рельсов и покатить его черной колбасой по широкой белой равнине — через замерзшую речку, через мертвые поля, прямиком к дальнему лесу, смутно темневшему на стыке земли и неба.
Весь этот печальный ландшафт можно было рассмотреть через окна по правой стороне, замечательно чистые и зрячие, да только что на него смотреть? Ну снег, ну разбойничий свист ветра, ну мутное низкое небо — тьма, холод и смерть.
Зато внутри, в министерском салон-вагоне, было славно: уютный мрак, подсиненный голубым шелковым абажуром, потрескивание дров за бронзовой дверцей печки, ритмичное звяканье ложечки о стакан. Небольшой, но отлично оборудованный кабинет — со столом для совещаний, с кожаными креслами, с картой империи на стене — несся со скоростью пятьдесят верст в час сквозь пургу, нежить и ненастный зимний рассвет.
В одном из кресел, накрывшись до самого подбородка шотландским пледом, дремал старик с властным и мужественным лицом. Даже во сне седые брови были сурово сдвинуты, в углах жесткого рта залегла скорбная складка, морщинистые веки то и дело нервно подрагивали. Раскачивающийся круг света от лампы выхватил из полутьмы крепкую руку, лежавшую на подлокотнике красного дерева, сверкнул алмазным перстнем на безымянном пальце.
На столе, прямо под абажуром, лежала стопка газет. Сверху — нелегальная цюрихская “Воля народа”, совсем свежая, позавчерашняя. На развернутой полосе статья, сердито отчеркнутая красным карандашом:
Палача прячут от возмездия
Редакции стало известно из самого верного источника, что генерал-адъютант Храпов, в минувший четверг отрешенный от должности товарища министра внутренних дел и командира Отдельного корпуса жандармов, в ближайшем времени будет назначен сибирским генерал-губернатором и немедленно отправится к новому месту службы.
Мотивы этого перемещения слишком понятны. Царь хочет спасти Храпова от народной мести, на время упрятав своего цепного пса подальше от столиц. Но приговор нашей партии, объявленный кровавому сатрапу, остается в силе.

Отдав изуверский приказ подвергнуть порке политическую заключенную Полину Иванцову, Храпов поставил себя вне законов человечности. Он не может оставаться в живых. Палачу дважды удалось спастись о



Содержание раздела